03 НЕ В ПОЛЬЗУ ПАЦИЕНТА

Почти ежедневно редакционная почта приносит письма: нет денег на лечение, помогите собрать средства для исцеления. Частных клиник становится все больше, и это, наверное, хорошо — больше у пациентов возможностей выбора. Вот только ратовать за то, что и в государственных за все станут брать наличные, на мой взгляд, кощунственно.
У моей коллеги, которой всего 42 года, вдруг — инсульт. Ее срочно оперируют в крупнейшем НИИ. Оказалось, не инсульт, а метастаз злокачественной опухоли на пятке. Коллеге рекомендуют обратиться в федеральное онкологическое учреждение к доктору N.
Диалог в кабинете. Доктор: "Вы условия знаете?" Пациентка: "Знаю". Доктор: "Вам сумма известна?" Пациентка: "Да. 500?" Доктор: "500 долларов. Деньги при вас?" Пациентка: "Да". Доктор: "Давайте. И мы перейдем к делу". Пациентка достает из сумочки 500 долларов — они даже не в конверте — и передает доктору. После чего доктор говорит, что, видимо, необходима срочная госпитализация, операция, а потом курсы химиотерапии. Но сперва надо пройти исследования, на которые доктор и направляет пациентку.
Исследования проведены. Пациентка с их результатами на руках снова в кабинете доктора. Доктор трудится в очень продвинутом учреждении. Потому естественно желание людей, попавших в раковые клешни, попасть именно сюда. Доктор просматривает результаты исследований, сообщает, что его диагноз подтвержден, что нужна срочная госпитализация и что он сам ее прооперирует. Но прежде он просит, чтобы пришел муж пациентки "для решения некоторых вопросов". Муж пациентки в это время на работе за рубежом, и доктор соглашается на визит другого близкого человека. Близкий человек приходит к доктору. Диалог между ними очень схож с тем, который мы уже привели.
Доктор: "Вам известны наши условия?" Близкий человек: "Нет". Доктор: "Срочная госпитализация и операция будут стоить тысячу долларов. Потом понадобится химиотерапия. Это еще три или три с половиной тысячи долларов. Деньги при вас?" Близкий человек: "Нет. Мы не знали, что нужна будет такая сумма". Доктор: "Поторопитесь, состояние вашей подруги такое, что откладывать операцию нельзя...".
Больше коллега у этого доктора в этом центре не была. В ситуацию вмешалась я. Нашу коллегу срочно госпитализировали и успешно прооперировали в московской онкологической больнице. Курс химиотерапии проведут в ней же. Лекарство, которое в данном случае необходимо, очень дорогое. Когда мне назвали его стоимость, я даже испугалась. Меня успокоили: у больницы для такого лечения есть деньги и пациентка ничего не должна будет платить.
— Хеппи-энд? В данном случае можно считать и так, если вообще возможен при таких недугах хеппи-энд.
Сознательно не даю адреса учреждения, в которое поначалу обратилась наша коллега, не называю фамилию доктора, диалог с которым публикую. Потому как отлично понимаю: "обиженная сторона" вполне может подать на редакцию в суд, и скорее всего этот суд мы проиграем. Все по тому сценарию: не пойман — не вор. Да и вовсе не жажду я крови, наказания того самого доктора. Хотя не исключено, что руководитель клиники — очень уважаемый ученый и блистательный хирург — поймет, что речь идет о руководимом им учреждении, что он может испросить у нас фамилию того самого доктора и уволить его.
Только что изменится? Завтра у другого пациента другой врач не потребует денег за операцию, за госпитализацию? Это же только, так сказать, вершина айсберга.
Ныне в нашей стране могут лечить самые тяжкие недуги на уровне мировых стандартов. И поверьте, мне, человеку, много желаннее рассказывать именно о достижениях. Меня коробит само словосочетание "криминал в медицине". Да и криминал ли это? Поборы? Взяточничество? Разве дело в терминологии?
Разве пациенту, приехавшему из Тмутаракани в столицу, в федеральный центр, есть дело до этой терминологии? У него в кармане полис об обязательном медицинском страховании, у него знание 41-й статьи Конституции России, сулящей всем доступность медицинской помощи. Человек жаждет исцеления, он свято верит в возможности столичной медицины. Но ему не назначают лечение — сперва выясняют его финансовые возможности. Есть они — двери открываются. Нет — стена. Качать права бесполезно.
Платность медицинской помощи отнюдь не в одних федеральных лечебницах. Вот письмо из поселка Молочный Кольского района Мурманской области. Автор его ветеран войны и труда, инвалид второй группы М.Г Кузовков. 25 февраля нынешнего года он сломал ногу. 1 марта пошел к своему лечащему врачу Светлане Юрьевне Барановой. Она направила инвалида к хирургу и в рентгенкабинет Кольской районной поликлиники. А там инвалиду категорически заявили, что без купленной им самим, пленки никакого рентгена ему делать не станут. Пошел инвалид к заведующей поликлиникой. Та подтвердила, что рентген платный и никаких исключений для инвалидов и ветеранов нет.
В поселковой аптеке, куда автор письма в редакцию обратился за костылями, ему объявили их стоимость: 450 рублей.
"Если врач дает направление на проведение стационарного лечения, — пишет Кузовков, — то нужно купить все лекарства в аптеке, принести свое постельное белье". А пенсия у инвалида 1800 рублей. Из них надо платить немалые деньги за квартиру, за коммунальные услуги, за свет. А еще нужно инвалиду что-то есть, во что-то одеваться. "Я работал на государство 54 года, не считая "северных" лет, — пишет Кузовков. — Сейчас мне 75 годков, и никакого просвета в моей жизни нет. Вот и пишу вам такое письмо и не надеюсь, что вы его опубликуете в своей газете. Почему не верю? Потому что нет в нашей жизни никакой справедливости, а уж в Министерстве здравоохранения тем более, если оно никак не борется с тем, чтобы за лечение, лекарства надо было платить даже инвалидам, даже ветеранам войны и труда".
Если бы такое письмо было единственное! Если бы! Ратовать за платность в службе здоровья в нашей богатейшей, но по сути нищей стране, где столько людей за чертой бедности, по меньшей мере безнравственно. Как можно больному, обратившемуся по поводу камней в желчном пузыре, объяснять: если у вас есть возможность заплатить, мы удалим желчный пузырь с помощью эндоскопа (то есть бескровная операция). Если у вас нет денег, то мы будем вас оперировать традиционным методом (то есть с помощью скальпеля, разрезов). Врачу нет дела до того, что традиционная операция накладна для государства: человек долго и на больничной койке, и на больничном листке. Но это же уже другой карман.
Помните, у Аркадия Райкина была миниатюра о дефиците, в которой примерно такая фраза: "У нас есть все, но не для всех". Так вот, у нас есть медицина мирового уровня, но она не для всех, а только для тех, у кого на нее есть деньги, причем не деревянные, а в "у.е.". Нонсенс? Это колбаса может быть первого, второго и даже третьего сорта. А вот когда сортность приходит в службу здоровья, то тут впору кричать SOS! Однако толку от этих криков, увы, никаких.
Неподалеку от моего дома — стоматологическая клиника. Одна из очень многочисленных появившихся в последнее время в столице. Как-то остановилась у ее роскошной витрины. В ней выставлены цены за оказываемую помощь — в тех самых "у.е."
Прочла и поняла, что это не для моего кармана. Через пару дней увидела на телевизионном экране передачу, в которой некий стоматолог нахваливал возможности современной зубной помощи. А тут некая зрительница возьми и задай вопрос: вот она на пенсии, ей нужно протезирование. Предложили поставить протез из пластмассы, а она знает, что пластмасса — это плохо, вредно для здоровья, хочет зрительница современный протез из металлокерамики. И участник передачи без зазрения совести стал вещать о том, что пластмассовый совсем не хуже керамики.
Так и хочется спросить: за что? За что такое небрежение к человеку, его боли? Не собираюсь здесь взывать к клятве Гиппократа, тем более что ее сочли нужным заменить клятвой врача России. Наивный Гиппократ, видимо, устарел. Как-то была в НИИ детской онкологии у академика РАМН Льва Дурнова.
Невыносимо больно смотреть на лысеньких после химиотерапии ребятишек, у которых взрослые, всепонимающие глаза. А еще видеть родителей этих страдальцев. У клиники немало достижений. Лев Абрамович гордится теми, кто был его пациентом, а теперь живет полноценной жизнью. Дурнов обязательно показывает фотографии спасенных. А еще подводит к окну и показывает роскошное здание процветающей компании, которое видно из окон клиники. Делает это он потому, что надеется: вот корреспондент напишет об этом контрасте, и тогда, может, его онкологическое НИИ наконец достроят, и он сможет спасать гораздо больше детей. Не срабатывает сей профессорский трюк. Я никому не желаю ничего плохого. Но случись несчастье с детьми у тех, кто трудится в роскошном офисе, родители, скорее всего, отправят свое дитя в поисках исцеления за рубеж.
Я не случайно начала заметки с онкологического учреждения. У нас ведь есть отрасли медицины, которые, согласно 41-й статье Конституции РФ, бесплатны для пациентов. Потому здесь нет официального прейскуранта цен. Здесь обычные поборы, и самое страшное — прямое вымогательство. Это деньги в обход всяких налогов, так называемый черный нал. Я считаю, что медика, вытащившего человека из недуга, нужно благодарить. Но категорически не приемлю, когда без такой благодарности человеку отказывают в помощи, а тем более вымогают деньги. Но...
Уникальный хирург официально получает 200 долларов в месяц. Медсестра во всемирно известном Бакулевском центре сердечно-сосудистой хирургии официально получает 400 рублей в месяц. В Боткинскую больницу многие медсестры, санитарки приезжают на работу из города Савелово. В электричке едут зайцами: денег на билеты у них нет. Зачем из такого далека?
Да потому что в Савелове для них вовсе нет работы. А в Боткинской тоже зарплаты унизительные, но пациенты подбрасывают. А в Бакулевском все больше коммерческих палат, официально получает центр деньги за это и доплачивает своим сотрудникам.
Складывается ситуация, когда государственная система здравоохранения, ее учреждения начинают уклоняться от обслуживания неплатежеспособного населения, переориентируясь на оказание платных услуг. То есть превращаются в коммерческое здравоохранение. А большинство бедного населения оказывается вовсе отлученным от качественной медицинской помощи.
Как-то на тему платности в службе здоровья был у меня долгий спор с одним из первых организаторов и руководителей частной клиники. Он привел, на его взгляд, убийственный довод в пользу платной медицины: "Почему человек находит возможность купить себе автомобиль, но не хочет платить за то, что его лечат?" Мне кажется, такая позиция безнравственна.
Если по ней двигаться дальше, то человек вовсе ничего не должен иметь, тем более автомобиль, а все деньги тратить только на охрану здоровья.
Конечно, хорошо бы жить по приоритетам цивилизованного мира, где главные ценности свой дом, свое здоровье, возможность обучать детей, путешествовать на старости лет. Дай бог, чтобы такие времена наступили когда-нибудь в нашей богатейшей, но в то же время заполненной нищими стране. Но... Живем мы не завтра, а сегодня. Здесь, теперь. И болячки настигают нас не в светлом будущем, а в тяжелейшем настоящем. И лечение нельзя откладывать на потом.
Кроме того, почему считается, что мы не вправе требовать бесплатности хотя бы основных видов лечения? Разве мы не вносим свои кровные в Фонд обязательного медицинского страхования? Разве мы не платим налоги? Почему моя подруга, которая всего два года назад поселилась в Нью-Йорке, которая там не работала ни одного дня, сломав ногу, получила всю необходимую, на самом современном уровне помощь бесплатно, ее даже домой после анализов и рентгенов бесплатно на автомобиле отправили, дабы она не пользовалась в этот момент городским транспортом? Чем наш читатель Кузовков — ветеран войны и труда, инвалид второй группы — хуже? Ему со страной не повезло? Тогда вдвойне за державу обидно.
У нас все больше неких привилегированных медицинских учреждений, в которых удельный вес платной помощи практически сравнялся с бесплатной. Многие учреждения службы здоровья фактически уклоняются от выполнения своей основной миссии — оказания бесплатных услуг, стремятся работать только на платной основе. Не забудем и то, что для врача все доплаты через кассу лечебного учреждения такая же абстракция, как и бюджетные ассигнования. На величину его зарплаты они если и повлияют, то только косвенно и явно незначительно. Вот и получается, что врач, вступивший в непосредственный контакт с пациентом, по сути выступает как предприниматель, независимо от организационно-правовой формы и принадлежности медицинской организации.
Президент страны Владимир Путин более года назад выступил против скрытой коммерциализации государственных и муниципальных лечебных учреждений. Изменений не последовало. Хотя очевидно, что нужна серьезная реформа службы здоровья.
Нельзя отделять федеральную медицину от муниципальной: болезни же ведомств не знают. Если правильно организовать работу в существующих медицинских учреждениях, то в достаточно короткое время реально добиться резкого повышения эффективности использования имеющейся производственной базы, а значит, более рационального расходования выделяемого отрасли бюджетного финансирования и средств, поступающих по линии обязательного медицинского страхования.
А пока явный перекос: значительный разрыв между государственными гарантиями бесплатного предоставления медицинской помощи населению и их финансовым обеспечением. По некоторым данным, объем государственного финансирования здравоохранения из бюджетов всех уровней и средств обязательного медицинского страхования за последнее десятилетие уменьшился почти на треть.

источник: rosmedstrah.ru

Самое популярное

03 НЕ В ПОЛЬЗУ ПАЦИЕНТА

Комментарии: